1947 год строительство нижегородской гэс
Возведение на Волге каскада ГЭС и создание водохранилищ привели к необратимым экологическим и гуманитарным последствиям. Статья Олега Игорева из цикла «Экологические преступления большевизма» (продолжение; начало см. здесь и здесь).
Горьковский (Нижегородский) гидроузел
Из истории строительства
Решение советских властей о строительстве Горьковского гидроузла было принято 16 ноября 1947 года подписанием постановления Совета министров СССР «О неотложных мероприятиях по увеличению мощности электростанций в центральном промышленном районе СССР».
Строительные работы подготовительного этапа начали заключенные ГУЛАГа. Чуть позже в марте 1948 года на стройку прибыли первые гражданские строители. Поселок ГЭСстроя решено было строить недалеко от лагерей с заключенными ГУЛАГа.
Люди приезжали в «чистое поле» — места жительства без всяческого жилья и элементарных бытовых условий. Иногда казалось, что у заключенных бытовые условия лучше, чем у гражданских строителей. У заключенных хотя бы был лагерь — крыша над годовой и баланда, то есть то, чего первое время были лишены гражданские строители.
Этот период очень ярко освещает в своей книге писатель Павел Маленев:
«Когда наша семья к осени 1949 года приехала на ГорьковГЭСстрой, мне было 8 лет, и я пошел во второй класс. Уже была готова на Финском поселке школа № 6. Мы были в числе первых, кто приехал на стройку.
На лесной поляне, частью вырубленной искусственно, было расставлено около десятка больших, армейского типа палаток. Посреди каждой палатки стояла печка-буржуйка. А вокруг нее по периметру простыми занавесками были отмерены для каждой семьи секции. Днем мы подтаскивали сухие чурки и сучья, а женщины вечером на кострах готовили пищу для своих семей. Ночевали в телогрейках за занавесками в своих «секциях». Уже стукали ночные заморозки. Нас, детей, клали поближе к «буржуйке». Но все равно утром встанешь — не можешь одеяло от полога палатки отодрать: примерзало!
Но рядом уже просеку прорубили и назвали: «Улица Полевая». Мой папа в своей бригаде плотников строил здесь первый барак.
Больше повезло тем, кто имел практику жизни близ Волги. Они выкапывали в крутом берегу реки землянки и, казалось, им всякая непогода нипочем.
— Ничего, — успокаивала меня и сестру мама, — первый барак папа уже заканчивает. Скоро из палаток туда переберемся!» (Маленев П. Пацаны выходят из бараков).
СССР с момента своего образования — страна кастового деления. Каста начальников всегда демонстрировала свое превосходство над всеми другими. И даже в ситуации начала строительства Горьковской ГЭС, в которой, казалось бы, начальникам уместно было проявить свою скромность, эта каста и тут нарочито демонстрировала свое превосходство: «Конечно, и тогда семьи начальствующего и технического состава жили не в бараках. Для них строили из сборных деревянных щитов так называемые «финские» домики» (Маленев, указ. соч.).
Советские СМИ всему миру раструбили, что строительство ГЭС является «ударной комсомольской стройкой». По стандартам советского идеологического шаблона это означало, что на стройку приезжают белозубые веселые юноши и девушки и с редким энтузиазмом преодолевают все трудности нелегкого социалистического труда. Правда, на практике комсомольцы не так-то рьяно стремились приезжать на «великие стройки социализма».
В одной из пропагандистских книжек о местном комсомоле автор описывает следующее: «В связи с началом строительства на Волге… направить на работу до окончания строительства гидростанции 1000 комсомольцев» [ГОПА, Ф. 810, Оп. 13, Ад. хр. 22, Л. 11]. «Комсомольские организации районов области стали направлять юношей и девушек. В 1948 году по призыву обкома ВЛКСМ на строительство прибыло около 200 комсомольцев. В августе 1949 года была созвана первая общестроительная комсомольская конференция. Комсомольская организация строительства насчитывала тогда в своих рядах 450 человек» (Летопись городецкого комсомола. Горький, 1968). Таким образом, за 20 месяцев на строительство прибыло всего 45% комсомольцев от запланированной тысячи, т.е. в среднем по 23 человека в месяц. Немного, однако…
Реальной рабочей силой в первые годы строительства Горьковской ГЭС были заключенные. Из докладной записки министра внутренних дел С. Н. Круглова заместителю председателя Совета министров СССР М. Г. Первухину № 73 от 23 августа 1950 г. следует, что «в лагерном подразделении при строительстве Горьковской ГЭС содержится 2454 чел. спецконтингента, из которых на работы выводится 2290 чел. Пополнить в III квартале 1950 г. численность подразделения на этом строительстве на 1000 человек МВД СССР не может из-за отсутствия свободных от работ спецконтингентов и резерва военизированной охраны (ГАРФ, Фонд Р-5446, опись 80-а, дело 6127, лист 39-40 (подлинник)).
Павел Маленев вспоминает: «В особенно опасных и глубоких оползнях, иногда увлекающих за собой людей, на самых тяжелых «дубинушках» работали «зеки» — заключенные, не политические, сплошь уголовники. Их пригоняли сюда из «зоны», где они тоже жили в бараках, примерно там, где в настоящее время находятся магазины на проспекте Дзержинского (поэтому старожилы до сих пор и называют по привычке этот район «зоной»). Картина была вполне обычной для нашей страны того времени. Всему миру было объявлено о комсомольских стройках века, чтобы завидовали. Самыми большими «комсомольцами»-строителями были ЗК» (Маленев, указ. соч.).
О моральных нравах первых строителей имеется следующее свидетельство: «Случалось так, что, например, скромная девушка оказывалась в общежитии, где жилички уже подпорчены развратом и водкой. И как же скоро эта скромная девушка становилась заурядной оторвой, точно так же, как неопытный юноша вдруг становился блатным или пьяницей. Большинство может переварить все живое, потому что большинство стремится к равенству, к массовому грехопадению: ах, мы пьем, а ты не пьешь, или: мы все развратницы, а ты чистенькая — нет уж, мы из тебя сучку сделаем» (Маленев, указ. соч.).
Некоторые заключенные, отбывшие свой срок, хотели начать новую жизнь — устроиться на работу на строительстве ГЭС и порвать с прошлым. Но не тут-то было… В отделах кадров у них требовали прописку, без которой не брали на работу. Отношение же властей к бывшим заключенным было следующее:
«Вот, друг любезный, тебе сорок восемь часов — крути отсюда педали, у нас тут паразитов и без тебя хватает. Попадешься на глаза — срок обеспечен. — На вопрос: «Начальник, за что?» — следовал веселый ответ: «Э, был бы человек, а дело будет!…». (Борис Споров «Семь Касьянов»). Попав в замкнутый круг бывший заключенный совершал новое преступление и его вновь сажали. Повторной посадки, как правило, уже никто не выдерживал. Далее такой человек либо исчезал в недрах ГУЛАГа, либо освободившись — окончательно и бесповоротно спивался…
Вот еще один характерный пример нравов того времени: «Пели иногда еще и такое: «А мне милый изменил — я, где надо, стукнула! За решетку угодил — я ему аукнула!» Здесь душевную простоту прощали даже специальные органы! Тем не менее, некоторых людей изредка куда-то с ГорьковГЭСстроя увозили. Не рабочих, конечно. «Где ты, Сеня-Сенечка? Мать письмишка ждет. Не осталось семечка тебе на развод! Помнишь, Сень, в избе-то лекцию? В люди вышли, кто донес. Тут идейная инфекция всех изводит, как понос!» Таким Сенечкой на ГЭСстрое оказался, например, архитектор Станкевич, по проекту которого построены самые примечательные здания: Дом культуры, техникум, клуб «Энергетик», стадион, здание нынешней горадминистрации. С уха на ухо, закрыв поплотнее дверь, рассказывали, что Станкевич — шпион, враг народа, потому что слушал заграничное радио» (Маленев, указ. соч.).
Люди на «великих стройках социализма», как правило, морально деградировали. И деградировали не только от тяжелого физического труда, а, в первую очередь, от той системы морального разрушения, в которой жило все советское сталинское общество. И такие люди уже не имели нравственных рамок: они могли разрушить местные деревни, уничтожить веками складывавшиеся нравственные и бытовые условия жизни, морально разлагать приехавших на строительство юношей и девушек, превращая их (по вышеприведенному свидетельству писателя Павла Маленева) в развратниц или блатных и пьяниц.
«Помню и я эти до восхищения самобытные деревеньки: Шеляухово, Малахово, Палкино, Салагузово, Пестово, Выползово, Бебрюхово, Юг — и каждая со своим характером, обликом. Коротко, точно на виселице, сопротивлялись деревеньки нашествию, может быть, и всего — то зиму 1948-го. Но уже и тогда было ясно — обречены. Разрушение — это уже последний этап, и проходит он при тупом безразличии. Действительное крушение наступает раньше: оказывается достаточно разрушить шлифовавшийся веками язык, говор, жизненно-бытовой уклад, отобрать традиции и привычное дело — и все, приговор состоялся. И больно видеть бессильный человеческий гнев, уныние стариков и чудаковатую растерянность молодых, когда как стихийное бедствие крушит и корежит самое живую жизнь…
И там, где был лад, наступает разлад, и бурно, как на брошенной усадьбе сорняки, начинает прорастать и колоситься безнравственность. Социологи порой удивляются: откуда это? Ответ однозначен: из разрушения. Осталось же кое-что от тех деревенек — по четвертинке, по половинке, а то и целиком — но это лишь дома. Самобытного, нравственного, национального ничего не осталось. Даже земля в округе неузнаваемая: природа, климат изменились — запустение…» (Минутин С.А. Город Заволжье: от истоков до современности. Нижний Новгород, 2011. — 292 с.).
Можно предположить, что вышеописанное состояние быта и нравственного уровня строителей «великих строек социализма» присутствовало и на других «великих стройках» — как уже свершившихся, так и будущих. Ибо этих людей сформировала деградированная «система социалистических ценностей».
И с этим моральным воспитанием люди пережили весь XX век, а их потомки шагнули в XXI-й. И современное российское общество «расхлебывает» это наследие в виде преступности, коррупции, морально-нравственного разложения. Такова цена, которое общество заплатило за «сталинские ценности» — ценности, столь милые современным российским апологетам сталинославия…
Территория, затопленная Горьковским (Нижегородским) водохранилищем
24 августа 1955 г. состоялось перекрытие русла Волги, осуществленное за 10 часов путем отсыпки грузовиками в воду со специально наведенного понтонного моста крупных камней и специальных железобетонных блоков. Началось заполнение Горьковского водохранилища, отметка уровня которого 25 октября 1955 года достигла 75 м. 29 июля 1957 года наполнение водохранилища было завершено — оно достигло отметки нормативного (проектного) подпорного уровня — 84 метра.
По мере наполнения водохранилища постепенно вводились в эксплуатацию турбинные комплексы, вырабатывающие электричество. Водохранилище наполнялось водой в течение двух лет. И каждый день его наполнения — приговор для территорий, городов и деревень, которые навсегда уходили под воду.
Ушел под воду старинный город Пучеж с красивейшими храмами, купеческими зданиями, и красивой набережной. Пучеж по красоте своей архитектуры не уступал архитектуре города Молога, хотя по своим размерам был много меньше Мологи (напомним читателю, что Молога также была погребена под водами Рыбинского водохранилища). Кроме Пучежа под воду ушли 60 деревень и три районные центра. Для многих жителей это была личная трагедия… Не зря и водохранилищу дали тогда в народе имя Горе-море.
При наполнении Горьковского водохранилища было затоплено 129 тыс. га земель, в том числе 68 тыс. га сельскохозяйственных земель (21 тыс. га пашни и 47 тыс. га сенокосов), затоплено 41 тыс. га лесов и кустарников, 20 тыс. га — земли других категорий, переселено 30 тыс. человек. Наиболее неблагоприятными последствиями создания Горьковского водохранилища являются переформирование берегов и обвально-оползневые процессы. Общая протяженность оползневых склонов 440 км, протяженность опасных участков 90 км, протяженность участков с оползнями объемом более 10 млн куб. м — 20 км. Интенсивная переработка берегов наблюдается на протяжении 70 км, ширина зоны интенсивной переработки (отступания берега) на отдельных участках до 70–120 км, площадь переработанных берегов 60 кв. км (3,8% площади водного зеркала). Протяженность укрепленных берегов составляет 53 км. Не менее половины берегов водохранилища подвержены деформациям (ветроволновым, обвально-осыпным, оползневым). Площадь подтопления береговых территорий по разным данным составляет 57–250 кв. км (3,6–16% площади водного зеркала). Доля пахотных земель, находящихся в зоне сильного подтопления, составляет 14%, лугов — 30% , лесов — 56%. (Вода России).
Экологическое состояние Горьковского (Нижегородского) водохранилища
Донные отложения представлены различными видами илистых, песчанистых и трансформированных донных грунтов (затопленные почвы); доля песчаных отложений непрерывно увеличивалась с года создания водохранилища и к 2008 г. превысила 50%. Среднегодовое накопление донных осадков составляет 2,2 мм в год, их средняя мощность — около 10 см.
Высшая водная растительность развита слабо, площадь зарослей около 25 кв. км, степень зарастания — 1,4% площади водного зеркала, ежегодно воспроизводится 71 тыс. т фитомассы в сыром весе, в основном — паразитарного вида (явление «цветения воды»). «Цветущие» фитомассы поглощают растворенный в воде кислород и выделяют в водную среду углекислый газ. Биомасса зообентоса меняется в широких пределах на разных участках — от 0,7 до 27,9 г на куб. м, максимальная биомасса регистрируется на участках затопленного русла с серыми илами.
По причинам цветения воды и накопления донных отложений Горьковское (Нижегородское) водохранилище наименее рыбопродуктивно (по удельным показателям) из всех водохранилищ Волжско-Камского каскада — около 3–4 кг рыбы на гектар водного зеркала водохранилища.
Основными загрязняющими веществами являются нефтепродукты, медь, фенолы, марганец, аммоний, цинк, нитриты, формальдегиды, СПАВ (синтетические поверхностные активные вещества). Превышение экологических (рыбохозяйственных) нормативов для указанных веществ составляет 5–12 ПДК (предельно допустимых концентраций). Постоянно наблюдается увеличение загрязненности воды от Рыбинска к Ярославлю. В целом вода Горьковского водохранилища оценивается как умеренно-загрязненная и загрязненная. К загрязненным участкам водохранилища относятся акватории в районах Рыбинска, Тутаева, Ярославля, Костромы, Кинешмы. В водохранилище ежегодно поступает до 6 куб. км загрязненных вод (Вода России).
Чебоксарский гидроузел
Проектное задание на строительство ГЭС было утверждено Советом министров СССР 22 января 1967 г., а строительство началось в 1968 г.
В соответствии с первоначальным проектом строительство Чебоксарского гидроузла должно было решать задачи:
- создание сквозной глубоководной транспортной системы европейской части СССР, позволяющей осуществлять перевозку грузов в крупнотоннажных судах;
- регулирование стоков Волжского бассейна в целях снижения паводковых затоплений в интересах сельского хозяйства;
- обеспечение водоснабжения крупных населенных пунктов;
- создание транспортного перехода через Волгу;
- увеличение мощности и выработки электроэнергии в энергосистему европейской части СССР.
Постановка экологических проблем, связанных с Чебоксарским гидроузлом, стала возможной в последние годы существования СССР при проведении политики гласности и перестройки, когда голос общественности, в том числе экологов, впервые стал нарушать монополию прежних структур власти СССР.
Причина протеста экологов — затопление огромных территорий и обострение экологических проблем при поднятии уровня водохранилища до проектной отметки нормативного подпорного уровня 68 м (сейчас водохранилище функционирует при отметке 63 м). С большой долей вероятности можно предположить, что при отсутствии политики гласности, земли входящие в зону влияния Чебоксарской ГЭС, давно бы ушли под воду.
На современном этапе истории РФ против поднятия уровня водохранилища активно выступают регионы, которых входят в зону влияния Чебоксарской ГЭС: Нижегородская область, республика Марий Эл, в меньшей степени — республика Чувашия.
Согласно официальным данным, изложенным в «Обосновании инвестиций завершения строительства Чебоксарского гидроузла», в зоне затопления, сильного подтопления и берегопереработки при подъеме уровня водохранилища до отметки 68 м оказывается 127 427 га земель, в том числе 4037 га пашни, 20 962 га пастбищ, 8611 га сенокосов, 1754 га земель приусадебных участков, 43 926 га лесов, 12 526 га кустарников. В том числе, Нижегородская область теряет 68 359 га земель (0,9 % ее площади), республика Марий Эл — 43 225 га (1,9 %), Чувашия — 15 913 га (0,9 %) (Обоснование инвестиций завершения строительства Чебоксарского гидроузла 0272-ОИ. Инженерный центр энергетики Поволжья).
Следует отметить, что несмотря на опасность затопления значительной территории Чувашии руководящие органы республики поддерживают проект поднятия уровня Чебоксарского водохранилища. Однако общественные силы активно выступают против.
В период с 1988 по 2008 гг. проведено множество экспертиз о повышении уровня воды Чебоксарского водохранилища до проектной (68 м) либо до промежуточной отметки (65 м). В большинстве вариантов результаты оценок технико-экономических и экологических последствий повышения уровня водохранилища оказывались неоднозначными, а иногда и прямо противоположными. Следует отметить, что противоположность результатов экспертиз часто носит отпечаток ведомственной или корпоративной борьбы.
Вот пример оценки одной из таких экспертиз: «Работа комиссии подтвердила, что проект подъема уровня Чебоксарского водохранилища несет в себе многие экологические беды для Нижегородской области и республики Марий Эл. Наш анализ проекта выявил крайне поверхностный подход проектировщиков, которые либо по незнанию, либо сознательно скрыли многие экологические проблемы. Поражает, что проектанты нарушили немало требований законодательства, обошли вниманием важные для оценки последствий подъема уровня научные данные, не провели ряда необходимых исследований. Экспертиза показала обоснованность ранее высказанных претензий к проекту, добавила новые и дала отрицательную оценку проекту .
Материалы по характеристике воздействия на живую природу отличаются внутренней несогласованностью и неполнотой, а разделы проекта, касающиеся животного мира Нижегородской области, написаны непрофессионально. В ряде случаев проектные материалы базируются на недостоверных и устаревших данных. Не рассчитан потенциальный вред природным объектам и комплексам конкретно для каждой особо охраняемой природной территории и каждого субъекта федерации» (Заключение экспертной комиссии общественной экологической экспертизы под руководством члена-корреспондента РАН Алексея Яблокова. Заключение направлено в Росприроднадзор РФ 20.09.2013).
В настоящее время проект по поднятию уровня Чебоксарского водохранилища отложен.
Строительство Чебоксарского гидроузла — один из самых ярких примеров принятия решения советскими властями о строительстве ГЭС и прилегающего к нему водохранилища при полном игнорировании экологический последствий. И только ход истории остановил дальнейшее усугубление экологических проблем, которые и так уже прибрели катастрофический характер на действующем Чебоксарском водохранилище.
Экологическое состояние Чебоксарского водохранилища
Пониженный на 5 м по сравнению с проектной отметкой уровень воды в водохранилище привел к образованию обширных (25–30% общей площади водоема) и практически изолированных от русла Волги мелководных и слабопроточных участков с очень сложным гидрографическим строением (так называемый «гривистый рельеф»), для которых характерны процессы зарастания и заболачивания, зоны кислородного дефицита и метанообразования.
Берега водохранилища характеризуются большим разнообразием в зависимости от формирующих их процессов: это различные сочетания обвальных, осыпных, эрозионных и оползневых берегов. Общая протяженность осыпных и обвально-оползневых склонов — 120 км (11% длины береговой линии). Широкое распространение получили так называемые биогенные (зарастающие) берега, протяженность которых в открытой части водоема (без заливов) 184 км (около 17% длины береговой линии).
Донные отложения водохранилища сформировались за первые 10 лет его существования и представлены песками и илистыми песками (54% общей площади дна), а также песчанистыми и серыми илами (30%); трансформированные (затопленные) почвы занимают 15% площади дна.
Химический состав воды отличается большей минерализацией воды, более высокими концентрациями нитритов, нитратов и общего фосфора, чем в волжской воде. Водные потоки Волги и Оки не смешиваются на протяжении почти 50 км, поэтому промышленные и хозяйственно-бытовые загрязненные сточные воды г. Нижнего Новгорода перемещаются вниз по течению на многие десятки километров, не подвергаясь гидрологической, гидрохимической и биохимической трансформации.
По качеству вода Чебоксарского водохранилища в целом оценивается как «умеренно-загрязненная»; в районе Нижнего Новгорода и Кстова под влиянием стоков станций аэрации г. Кстова и г. Дзержинска как «загрязненная».
В водоохранной зоне водохранилища в 2005 г. было зафиксировано свыше 300 источников загрязнения, из которых 143 сбрасывалось со сточными водами без очистки (Вода России).
Экологические проблемы Волги, связанные с ее «регулированием», не заканчиваются в ее Верхнем и Среднем руслах. Рукотворные экологические проблемы продолжаются и в ее Нижнем русле.